Жизнь талантливого 35-летнего поэта Николая Рубцова, которого называли вторым Есениным, трагически оборвалась «в крещенские морозы», как он и предсказывал в одном из своих пророческих стихотворений. Его гражданская жена, с которой они планировали через месяц расписаться, сама призналась в убийстве,

Высокий дуб. Глубокая вода. Спокойные кругом ложатся тени. И тихо так, как будто никогда Природа здесь не знала потрясений! И тихо так, как будто никогда Здесь крыши сел не слыхивали грома! Не встрепенется ветер у пруда, И на дворе не зашуршит солома, И редок сонный коростеля крик…

Не было собак — и вдруг залаяли. Поздно ночью — что за чудеса!— Кто-то едет в поле за сараями. Раздаются чьи-то голоса... Не было гостей — и вот нагрянули. Не было вестей — так получай! И опять под ивами багряными Расходился праздник невзначай. Ты прости нас, полюшко усталое, Ты

Я люблю, когда шумят березы, Когда листья падают с берез. Слушаю - и набегают слезы На глаза, отвыкшие от слез. Все очнется в памяти невольно, Отзовется в сердце и в крови. Станет как-то радостно и больно, Будто кто-то шепчет о любви. Только чаще побеждает проза, Словно дунет ветер

Меж болотных стволов красовался восток огнеликий... Вот наступит октябрь - и покажутся вдруг журавли! И разбудят меня, позовут журавлиные крики Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали... Широко по Руси предназначенный срок увяданья Возвещают они, как сказание древних страниц. Всё, что